All you need is love
Мне казалось, что раньше я ревновала Костю. Теперь я понимаю, что раньше были цветочки. Ревность - самое страшное чувство, видимо. Мне как будто внутрь залили кислоту и теперь она разъедает все вокруг. У меня нет никаких на это прав сейчас!
Опять, видимо, придется применять метод "заморозки крови". Не уверена, получится ли в этот раз, ну да стоит попробовать. Только для этого нужно полностью прекратить общение, даже банальные "привет-пока-спокойной ночи".
Даша хорошая девушка. И она не настолько "потенциальна", как говорит Костя. Если ей удастся пробудить в нем то, что не получилось у меня, то... флаг ей в руки. Вот только боюсь, я скоро превращусь в Теодору. А надо бы оставаться доброй и хорошей. Мило и сложно.
Пора возвращаться в реальный мир, где любовь можно забить в настолько далекий угол души, что потом ее оттуда никакими способами не достанешь. Только вот... а если действительно больше никогда не достанешь? Как дальше жить? Ведь я буду бояться полюбить, буду бояться этих ран. Интересно, когда Костя говорит о том, что не может любить, он приблизительно это имеет в виду или у него другой случай?
Не хочу черстветь, но и сердце уже от боли опухло. И вот тут включается Литвинский: "С этим надо что-то делать. А спросить не у кого. А жизнь продолжается". Делать - определенно, дальше я не выдержу, начнутся сдвиги в психике (а я уже сейчас чувствую их приближение). Спросить действительно не у кого, да и рассказывать никому не хочется. А относительно третьего предложения: действительно ли жизненный принцип царя Соломона так верен? Жизнь продолжается, но без какого-то определенного куска. Каждое событие отрывает немного от пирога жизни, и смерть человека означает лишь то, что пирог закончился. К счастью, ни одному человеку не дано познать, насколько велик его пирог, и сколько в нем осталось кусочков. Но с другой стороны даже хорошо, что мы не знаем этого, ведь так?
Опять, видимо, придется применять метод "заморозки крови". Не уверена, получится ли в этот раз, ну да стоит попробовать. Только для этого нужно полностью прекратить общение, даже банальные "привет-пока-спокойной ночи".
Даша хорошая девушка. И она не настолько "потенциальна", как говорит Костя. Если ей удастся пробудить в нем то, что не получилось у меня, то... флаг ей в руки. Вот только боюсь, я скоро превращусь в Теодору. А надо бы оставаться доброй и хорошей. Мило и сложно.
Пора возвращаться в реальный мир, где любовь можно забить в настолько далекий угол души, что потом ее оттуда никакими способами не достанешь. Только вот... а если действительно больше никогда не достанешь? Как дальше жить? Ведь я буду бояться полюбить, буду бояться этих ран. Интересно, когда Костя говорит о том, что не может любить, он приблизительно это имеет в виду или у него другой случай?
Не хочу черстветь, но и сердце уже от боли опухло. И вот тут включается Литвинский: "С этим надо что-то делать. А спросить не у кого. А жизнь продолжается". Делать - определенно, дальше я не выдержу, начнутся сдвиги в психике (а я уже сейчас чувствую их приближение). Спросить действительно не у кого, да и рассказывать никому не хочется. А относительно третьего предложения: действительно ли жизненный принцип царя Соломона так верен? Жизнь продолжается, но без какого-то определенного куска. Каждое событие отрывает немного от пирога жизни, и смерть человека означает лишь то, что пирог закончился. К счастью, ни одному человеку не дано познать, насколько велик его пирог, и сколько в нем осталось кусочков. Но с другой стороны даже хорошо, что мы не знаем этого, ведь так?